Чтобы это понять, нужно разобраться с терминологической неразберихой.
Лишь один ключевой фактор неопределенности, который видит Запад – сила или слабость власти в Москве – порождает два сценария: консолидация империи или ее коллапс (обведен красным на схеме). В западной одномерной модели других факторов (следовательно, и других сценариев) нет.
Два ключевых фактора неопределенности, которые мы видим, – сила или слабость власти в Москве и сила или слабость власти в регионах – порождают 4 сценария: консолидация империи, коллапс, контролируемая дезинтеграция, перебалансирование власти.
Находясь в ловушке москвоцентризма, Запад (как аналитики, так и политики и дипломаты) не видят или не признают второй региональный фактор неопределенности.
Это, во-первых, зацикливает их на двух сценариях, ограничивая рамку только плохими сценариями; во-вторых, порождает расхождение в понимании терминологии.
Для нас деимпериализация, деколонизация – это усиление регионов (обведено зеленым на схеме), а дальше уже или управляемая дезинтеграция, или перебалансирование (рефедерализация).
Для них деимпериализация, деколонизация – хаотический коллапс, которого они боятся превыше всего.
Именно поэтому мы используем в общении с Западом (где не признают народов и регионов и, следовательно, имеют одномерную модель) термин «рефедерализация», потому что все другие слова имеют разные значения в нашей двумерной модели и в их одномерной.
А между собой, в общении с национальными движениями, с нашими единомышленниками на Западе, Востоке и Юге – с понимающими двумерную модель, которая основывается на признании существования российских регионов – мы можем смело использовать любые термины.
Читайте также:
- Россия меняет главный коммуникационный нарратив войны
- Израиль атакует Хезболлу. Пролог к новой войне?
- Заморозить Украину. На третьем году войны Россия начала делать то, чего до сих пор себе не позволяла
- «Сытая война» заканчивается?